arthorse

Оригинал взят у blagin_anton в Зачем славянский календарь сократили на 5508 лет?!

Начало здесь:
1. http://arthorse.livejournal.com/405754.html
2. http://arthorse.livejournal.com/411195.html
3.http://arthorse.livejournal.com/412177.html
4.http://arthorse.livejournal.com/412836.html
5. http://arthorse.livejournal.com/413283.html



В субботу к шести утра за ней приехал Дима. Они договорились, что он будет привозить Машу с её картинами на вернисаж, но только очень рано.
- Ты же понимаешь, я на работу.
Маша была счастлива. Во-первых, не надо таскать тяжести, во- вторых по дороге можно поспать ещё, а в третьих… Дима начинал ей нравиться.
Почему он начал за ней ухаживать, Маша не понимала: всегда считала себя серой мышкой. И как-то прямо спросила его об этом. Он усмехнулся и ответил так же прямо:
- Ты не похожа на других художников. Ты… простая.
- Как это, дурочка что ли?
- Что ты! Тут много всяких встречается, часто просто злые. Обычно все такие надутые, смотрят на тебя как на вошь.
Маша тоже заметила, что очень многие художники презрительно относятся и к собратьям, и к покупателям. Другие художники наоборот, имели жалкий вид, заискивающе улыбались и снижали цену по первому требованию.
Импозантный художник в сапогах и косоворотке стоял недалеко от неё. Она спросила его, почему на нём такая одежда.
- Иностранцы внимание обращают, глядишь, и купят картинку – снисходительно ответил он. Его лубочные работы изображали «обычаи» русского народа. Красноносые мужики с бутылками, бабы торгующие семечками, балалайки, медведи…
На продажу Маша везла трёх «Чубайсов» и «Ваучера». Эти картины хорошо продавались. Конечно, она не копировала эти работы, каждый новый «Чубайс», был разной степени разбойности и наглости, и рыжий цвет варьировался от красного до лимонного. Маше не хотелось превращаться в машину по производству картинок. С собой у неё были и другие картины, их с удовольствием рассматривали, но никогда не покупали.
И ещё… была большая проблема: она не знала, как определить цену картине, если только следовать принципу курицы - «очень деньги нужны», то есть столько, чтобы хоть на неделю хватило.
Маша спрашивала у знакомых художников, как ставить цену. Ответы были очень разные.
- Дорогая картина не может быть в дешевой, облезлой рамке!– гордо сказал молодой художник, продающий копии голландских натюрмортов в золоченых рамах. Увы…Маша сама делала рамки. Покупала дешевый двухметровый багет, и пилила под углом сорок пять градусов, для этого выпросила у знакомого плотника специальный инструмент, стусло. Но, когда склеивала¸ как ни старалась, всё равно оставались щели. Её рамки выглядели довольно убого.
В багетной мастерской некоторые рамки стоили столько же, сколько её картины, то есть в такой рамке картина должна быть дороже в два раза.
Старенький художник в замызганном плащике продавал маленькие пейзажики на картонках, без всяких рамок и очень дёшево. Она и к нему приставала с вопросом о цене картины.
- Картина не имеет цены. На неё нельзя поставить ценник. Её купит человек, которому она действительно нужна. За любую цену. А пока у неё нет хозяина, она сто́ит столько, сколько дадут. И не цепляйся за свои картины, просто рисуй больше. Твоё мастерство будет расти. Для кого ты рисуешь? Для людей? Вот и отдавай, не жалей.
А всё равно жалко. Над «Столовой Отрыжкой» она трудилась почти месяц, добиваясь чувства сытой обречённости.
Они уже подъезжали к Измайлово, когда она спросила Диму:
- Как художники ставят цену на картину?
- Привет! Что ты меня спрашиваешь - я не художник! Могу только догадываться.
Например, если художнику нечего есть, то даже прекрасная картина, на которую мастер потратил несколько месяцев, может стоить гроши. Лишь бы было на что купить хлеба.
Или мазня, откровенная халтура – но художник оплатил критику, снял дорогой выставочный зал, пустил рекламный ролик на телевидении, отправил красивые пригласительные билеты гламурной публике… вот и всё. Его картины дороги, его покупают, его знают. Чтобы дорого продавать картины, мало умения и таланта, надо вложиться. Картины - товар, нужна реклама и упаковка. А как же покупать неизвестно кого? Засмеют. Вот картины Вовкушевского по телевизору показывали, и Осинский недавно купил несколько… ведь известный художник. Не знаю, правда, почём. Давай, вылезай, я отнесу твои сумки!
Маша так и не решила для себя, какая цена на её картины будет справедливой.
То, что она повторяла, она отдавала по дешёвке, но были и картины, которые она писала несколько месяцев. Их она вообще не хотела продавать, тем более, за копейки.
После полудня к ней подошел Дима с дамой, лет сорока, на высоких каблуках, в розовых леггинсах, в полупрозрачной сиреневой маечке.
- Это моя двоюродная сестра, Люся, у неё есть своя галерея – представил он даму.
Люся перестала улыбаться и с презрительной миной стала рассматривать картины.
- Не нравятся? - заволновалась Маша.
- Неплохо, - снисходительно ответила Люся – Сможешь расписать стенку в спальне такими котиками?
- Конечно, сможет, - ответил за неё Дима, - цена, как договорились, пятьсот рублей за метр. Маша молча наблюдала за сделкой, понимая, что Дима только что привёл ей клиента.
- Хорошо, хорошо! Вот задаток – две тысячи, на краски. Вот ключи и адрес. Квартира после ремонта, там и мебели почти нет. А сколько времени вам понадобится на работу?
- Маша задумалась, но и тут Дима пришел на помощь.
- Недели две!
И, обняв Люсю за плечи, увел её к янтарной лавке.
Маша смотрела им вслед и лихорадочно думала, как это: отдать ключи незнакомому человеку, дать денег на краски и вообще, как расписывать стену… Она никогда в жизни ничем подобным не занималась. Хотя образы лёгких, как облачка котиков замелькали в её воображении.
Дима вернулся, когда уже начало темнеть. День был не слишком удачный, «ушёл» один «Чубайс».
- Давай, собирайся, поедем, покажу тебе квартиру.
- Дим, почему ты не спросил меня ни о чём? Может, я не умею, или не хочу расписывать стенку?
- Во-первых, ты хочешь заработать, во-вторых, Люсю могли переманить другие художники. Всё надо делать быстро, это бизнес! Или ты отказываешься?
- Что ты, нет, конечно! Но я никогда не рисовала на стенах.
- Да, ты никогда не рисовала на стенах и не жила в чужих квартирах.
- Как это? Я что, там жить должна?
- Не должна, но ты посмотрела на адрес? Это Химки. Туда два часа и обратно. Тебе это надо? Ладно, сегодня ты едешь домой, завтра закупаешь краски, а в понедельник я тебя отвезу.
Никогда ещё ею так никто не командовал кроме мамы. Немного раздражало то, что Дима всё за неё решил, но ведь ничего плохого не случилось. Наоборот, неожиданный заказ…
Деньги, как обычно, Маша отдала маме, с удовольствием видя её радость. Мама даже обняла её.
- Кормилица моя!
Маме нравилось считать деньги, держать их в руках. Она не была жадной, наверное, просто чувствовала себя защищённой.

Начало здесь:
1. http://arthorse.livejournal.com/405754.html
2. http://arthorse.livejournal.com/411195.html
3.http://arthorse.livejournal.com/412177.html



Работать художником Маше очень понравилось. Все будние дни она рисовала, создавая разные композиции с котиками, а по выходным, как только открывалось метро, спешила в Измайловский парк.
Олег больше не появлялся. Зато охранник Дима стал её опекать, закрепил за ней скамейку поближе к главному входу, прогнав оттуда тётку с вязаными шалями - придрался к тому, что тряпкам не место среди картин. Как-то он притащил большой кусок клеёнки, чтобы закрыть картины от дождя.
- Зонтик-то есть? – заботливо спросил Дима.
- Спасибо, есть, конечно, только может этот дождь надолго, надо собираться.
- Успеешь ещё.
- Так посетители все разбегаются.
- Не все, некоторые специально приезжают, чтобы отовариться.
- Ну, постою ещё немножко. А ты? Так и будешь под дождём?
- А что мне сделается? Не сахарный. Ты давно рисуешь?
- Давно.
( Read more... )

Начало здесь:
1. http://arthorse.livejournal.com/405754.html
2. http://arthorse.livejournal.com/411195.html



Несмотря на раннее утро на аллеях парка было оживлённо. Но Маше досталась целая скамейка, не очень далеко от главного входа. День выдался солнечный, хотя и прохладный. Вокруг неё начали устраиваться художники, которые пришли позже. С картинами, с вязанием, с вышивками. Выстроились матрёшки с лицами Горбачёва, Рейгана, Ленина и Сталина. Маша отходила недалеко от своей скамейки, рассматривая это изобилие народных промыслов. Поневоле засмотришься…
Ближе к полудню появились покупатели. Гуляющих и зевак было много, а вот специально за картинами… Машиными работами интересовались, но никто даже не спрашивал, сколько они стоят. Одна девочка долго стояла у картин, расспрашивала про котиков, но бабушке надоело дожидаться внучку, и она воскликнула:
- Ты лучше нарисуешь! - и потащила её к украшениям из янтаря.
Проходили группы иностранцев, с воодушевлением скупая матрёшки и советскую атрибутику. Вот и к Маше подошла пара пожилых иностранцев, долго рассматривали котиков, немного поспорили, а потом старушка показала на «Мармелад». Это была кошка персикового цвета, которая жмурилась в солнечных лучах, сидя на окне, у цветка герани. Маша так назвала картину за переливающиеся розовые, золотистые тона, контрастом к которым было несколько зелёных узорчатых листьев и яркие полоски кошачьих глаз. ( Read more... )

    
Начало здесь: http://arthorse.livejournal.com/405754.html
 Соседский кот Ваучер частенько приходил к Маше на балкон, где уютно располагался на табуретке. Это единственное место, где по утрам бывало солнце, потом оно уходило на другую сторону дома. Белый, с разными глазами он был диковат, хозяйка давно махнула рукой на его неопрятный вид. Мыться он не давался ни под каким видом. Напротив, всё время норовил влезть в самые пыльные и грязные места. Так что белым его можно было назвать очень условно.
У Маши собралось множество набросков Ваучера. Нарисовав картину в карандаше, она начала прописывать отношения цветов: синий ковёр к грязно-серому боку Ваучера, который неожиданно приобрёл розовый оттенок. Маша привыкла доверять своим ощущениям цвета, и бесстрашно смешивала краски, получая удивительные оттенки, которые все вместе смотрелись довольно гармонично.
           ( Read more... )

Текст Евгении Гориной, которая сказала о том, что на сердце у большинства родителей и детей!

              На днях приходит от друга сообщение: помоги, вопрос жизни и смерти. Ну, сгоняю сон в 4 утра, читаю ссылку. Там одна мамаша переживает, что ребенку поставили трояк по русскому за неверный перенос слова. Ребенок, значит, перенес «рус-ский», а учительница потребовала только «русс-кий» и никак иначе. Мама в расстройстве, ищет грамотного филолога, чтобы объясниться. Ну, что я скажу? Уймитесь, мамаша. Что за беда – переносы? Я вас умоляю, школа – это одна глобальная беда, так стоит ли ломать копья по поводу вполне демократически настроенного слогоделения?
Расписав для волнующейся мамы фонетико-орфографические нюансы, я подумала, что не надо мне идти на торжественную часть нашего «выпускного» из 4 класса. Потому что, не дай бог, мне попадется в руки микрофон. Все скажу. Хоть держите меня четверо.( Read more... )