arthorse | Entries tagged with литература

ISBN 978-5-906008-19-0 "Литера М". Второе издание, исправленное и дополненное. Первое издание разошлось. Второе - осталось уже немного книг в бумажном варианте.
А прочитать можно здесь: http://club-neformat.com/node/681
и здесь: http://mybook.ru/author/nadezhda-dneprovskaya/vizavi-francuzskogo-agenta/
а вот здесь бесплатно... http://bookz.ru/authors/nadejda-dneprovskaa/vizavi-f_676/page-23-vizavi-f_676.html

В комментах к этой записи хотелось бы узнать ваше мнение, проще сказать - отзывы. :)

Начало здесь:

1. http://arthorse.livejournal.com/405754.html
2. http://arthorse.livejournal.com/411195.html
3.http://arthorse.livejournal.com/412177.html
4.http://arthorse.livejournal.com/412836.html
5. http://arthorse.livejournal.com/413283.html
6. http://arthorse.livejournal.com/413848.html

Бело-розовая стена.

В понедельник, Дима привез Машу в квартиру Люси. Девятиэтажный кирпичный дом, кооператив КБ «Энергомаш».
Это была большая квартира: кухня десять метров, две комнаты -пятнадцать и двадцать метров. Маша зашла на кухню: на полу плитка, наполовину прикрытая газетами, у окна пластиковый стол, заляпанный краской, такой же стул. Газовая плита, стальная мойка, забитая грязной посудой, холодильник «ЗиЛ». Маша открыла его, не ожидая увидеть хоть что-нибудь съедобное… Но нет! Там было много хорошего: и сливочное масло, и связка сосисок, и сметана в стеклянной банке, пакеты молока… Дима поставил на стол сумку с продуктами, достал хлеб, консервные банки с лососем, горошком… Да, голодать не придётся! Маша удивлённо посмотрела на Диму.
- Ну а как же? Место незнакомое, сиди и работай. Для жизни здесь есть всё необходимое.
Маша прошлась по светлому паркету, который угадывался из-за вороха газет.
- Пойдем, что покажу!
Дима прошел по коридору и открыл двустворчатую дверь. Такого Маша никогда не видела, даже в кино. В комнате была одна кровать, от стены до стены, покрытая серебристо-розовым покрывалом. Под роспись была отведена большая стена.
Маша попятилась.( Read more... )
            - Ты чего? - спросил Дима, - я к тому, что еда есть, спать тоже есть где. Вот эта спальня тебе для росписи. Всё в порядке, я поехал.
И правда, Дима развернулся и вышел, захлопнув за собой дверь. Маша стояла, оглушённая тишиной. Одна, в чужой квартире… За окном моросил дождь - лето выдалось холодным.
В спальне было два окна, прикрытые шторами из органзы грязновато-карминового цвета, а напротив стена, на которой должны появиться летающие котики.
Маша прошла на кухню, перемыла посуду, вскипятила кастрюльку и сделала себе стакан растворимого кофе с молоком.
Съела бутерброд с маслом, присыпав его сахарным песочком и начала не спеша дорабатывать эскиз.
Ощущение покоя не покидало её. Потом она прошла в спальню и раскинулась на этой огромной, мягкой постели поверх покрывала. Она лежала, смотрела на стену и видела все подробности росписи: белоснежные, пушистые котики, как облачка, на розовом небе. Некоторые свернулись клубочком, некоторые плыли по небу раскинув лапы… Маша не заметила, как заснула под шорох дождевых капель по стеклу.
Проснулась, когда уже стемнело, зажгла свет, который был представлен в виде обычной лампочки, свисающей с потолка на проводе. Света она давала мало, да ещё была грязной, в белых пятнах от побелки. Но для начала работы достаточно.
Вооружившись куском мела и влажной тряпкой, Маша начала набрасывать композицию. Сколько она прыгала по кровати, пока не завершила задуманное, она не знала, но когда соскочила на пол, поняла, что умирает от голода. С кухни шёл аппетитный запах и гремела посуда. В дверях появился Дима.
- Ты хоть знаешь, сколько времени? Десять часов! Маньячка! Пошли есть скорее, иди, умойся!
Маша пошла в ванную на подкашивающихся ногах. Там посмотрела на себя в зеркало - какая лахудра! Она по привычке намылила лицо, забыв, как с утра тщательно накрасилась.
Полотенца не было, и она вытерлась краем футболки. На столе красовалась жареная курица, надетая на бутылку из под пива. Так иногда делала и она, когда удавалось купить импортную курицу. Надеваешь на бутылку, солишь - и в духовку. Если время есть, поливаешь соком со сковородки, а нет, так всё равно отлично зажаривается, только корочка становится твёрдой… а под ней… Мммм!
Горошек Дима подогрел прямо в банке. Курицу поломали и положили куски на тарелку... Нашлись две кривые алюминиевые ложки.
          - Завтра я привезу, чего не хватает, а сегодня мы можем смотреть телевизор! – сказал Дима. На краю стола стоял маленький переносной телевизор «Юность», у которого экран был чуть больше, чем почтовая открытка. Изображение было не слишком хорошим, по экрану ходили серые и белые полосы, как ни старался Дима направлять антенну.
          Посмотрели новости, начался футбол, Дима с хрустом потянулся:
          - Пожалуй, я сегодня здесь заночую…
Маша не была девственницей, в её жизни встречались мужчины. Ничего особенно приятного она не находила в занятиях любовью. Именно так, занятия… Даже забавно было наблюдать, как дрожат от страсти мужчины, как стонут, иногда даже кричат. Правда «занятия» эти бывали редко. Мужчины, получив своё, были не очень довольны, называли её фригидной. Хотя она же видела, что они получали удовольствие, а что ещё надо?
Поэтому, на слова Димы она только пожала плечами и отправилась в спальню.
            Но Дима не шел, смотрел футбол. Маша повертелась в постели, прислушиваясь, и незаметно уснула.
            А когда проснулась, обнаружила себя совершенно голой. Её вещички были аккуратно сложены на полу у кровати, а Дима лежал рядом, и, улыбаясь, смотрел на неё. Маша повернулась на бок, чтобы тоже смотреть на него, она чувствовала себя неловко. Из своего небольшого опыта она знала, что мужчина сейчас должен ею овладеть. Но ничего не происходило. Дима зевнул и сказал:
            - Ну что, пора вставать? И откинув одеяло, встал, повернувшись к ней спиной и вышел. Ничего себе, - подумала Маша, - как странно…
            Всё равно, чувство неловкости не уходило. Она ещё потянулась на этой огромной кровати и стала одеваться.
            Мысли опять вернулись к росписи, и больше ни о чём Маша больше не думала. На кухне стоял стакан горячего растворимого кофе, пакет молока. Но Дима уже ушёл, она даже не слышала как.
            Итак, роспись. Поскольку стены в этой квартире были выкрашены клеевой краской, то надо намешать гуашь и клей ПВА, чтобы краска не смывалась и не была блестящей. Она подготовила несколько банок с разными оттенками, настелила газет побольше и принялась за дело. И опять, за работой Маша не замечала времени, только когда у неё начало сводить мышцы и руки стали дрожать, она с сожалением отложила кисть. В основном, роспись была готова, остались только мелкие детали, которые можно не спеша закончить завтра.
            Маша пошла в ванну помыть кисти и «полюбоваться» на себя, с прядями бело-розового цвета, и, как контраст, с синяками под глазами.
            - Красотка!- усмехнулась она и показала себе язык. Все-таки работа художника самая лучшая, хоть и голодная.
            На кухне с утра стояло молоко, скорее всего прокисшее теперь, на столе крошки хлеба, немытый стакан. Проза жизни… Маша быстро поставила кипяток, обнаружила в холодильнике сосиски и развеселилась, предвкушая сосиски с горячим зеленым горошком. Жаль, хлеба нет, но выходить уже никуда не хотелось. Она включила телевизор, чтобы хоть что-нибудь говорило в оглушающей тишине.

Оригинал взят у

matveychev_oleg в Антисказки

Антисказка — условное название такой интерпретации популярного сказочного сюжета, когда он развивается нетрадиционно и в то же время логически непротиворечиво.

КОТ В САПОГАХ

— А еще меня уверяли, — сказал Кот в сапогах Великану, — но этому-то я никак не могу поверить, — что вы будто бы умеете превращаться даже в самых маленьких животных. Ну, например, сделаться мышью. Должен сказать поправде, что считаю это совершенно невозможным.

— Ах вот как! Невозможным? — переспросил Великан. — А ну-ка, погляди!

И в то же мгновение ока Великан превратился в мышь. Кот погнался за ней, но мышь, злорадно хихикая, улетела под потолок, потому что оказалась летучей.

МОРАЛЬ: Если вы хотите добиться правильного исполнения заказа, формулируйте техническое задание возможно более точно.

ЗОЛУШКА, или ХРУСТАЛЬНЫЙ БАШМАЧОК

Принц приказал объявить во всеуслышание, под звуки труб и фанфар, что девушка, которой впору придется хрустальный башмачок, станет его женой.

Разумеется, сначала башмачок дали мерить принцессам, потом герцогиням, потом придворным дамам, но все было напрасно: он был тесен и герцогиням, и принцессам, и придворным дамам.

Пока очередь доходила до Золушки, прыткая дочь одной фрейлины примерила башмачок, и … вот так штука! Он пришелся ей в самый раз.

( Read more... )

Оригинал взят у

dmgusev в Жаргонно-славянский разговорникъ

Язык (любой) постоянно меняется за счет заимствований, новые реалии изменяют нашу жизнь, и это быстрее всего отражается в речи. Можно сопротивляться изменениям в словарном составе, но это процесс неизбежный.

Анонимус доставил — Незнамокто принесе;

Аффтар жжот — Писарь возжегаше;

Бан — Исторженіе во тьму внѣшнюю;

Банхаммер — Мечъ-кладенецъ;

Бомбила — Ямщикъ;

Быдло — Чернь, Сбродъ, Смердъ, Холопъ;

Быдло детектед — Смерд явленный! Зрю чернь набѣгающу!

Быстро, решительно! — Борзо, пребуйно!

Вещества — Зелья дурманныя;

Взять и у***ть — Яти да зѣло поразити;

Все пи***ы, а я — д’Артаньян — Содомиты окрестъ, азъ же единъ Добрыня Никитичъ есмь;

Гипножаба — Лягва прельстива;

Гот — Отрокъ блѣдноликій;

Граммарнаци — Лютый писарь, Грамотей-опричникъ;

Задрот — Одержимецъ, рукоблудецъ;

ИМХО — Нижайше полагаю;

Интерфейс — Междумордіе;

КГ/АМ — Сіе твореніе смердитъ, а писарь — охальникъ;

Копипаста — Канонъ;

Креведко - Пучинный тараканъ;

Манул — Котъ-Баюнъ;

Маньяк — Писюкатый злодѣюка, Злыдень писюнявый;

Мат — Глаголы нелѣпые, словеса срамныя;

Моар! — Паче!

Мотиватор — Сподвигатель;

Например — Яко аще;

Ниасилил — Вельми буквицъ, не превозмогъ;

Ня — Любо, Премило;

Ололо на башорг! — Огого, в болота поганыя!

Офисный планктон — Подьячий, Козявка приказная, Людишки посадскiя;

Пацталом — Возхохоташе подъ лавкою;

Реквестировать — Испрошать, Бить челомъ;

Респект — Исполать, Благодать во устнехъ твоихъ да будетъ!

C блекджеком и шлюхами — Съ зернію и прелесницами;

Слоупок — Звѣрь-тугодумъ, Звѣрушка неспѣшна, Неспѣшунъ, Тварь зѣло медленная;

Сфейлил — Бѣсъ попуталъ;

Тред доставил — Нить зѣло веселяща;

Тролль — Лѣшій, Всеядецъ, Смутьянъ, Прелестникъ, Червословъ, Хулитель, Глумецъ, Тварь навья, Подстрекатель къ раздору;

Троллфейс — рожа ехидная;

УГ — Калъ безрадостный;

Хикки — Пустынникъ, Затворникъ, Нелюдимъ;

Холивар — Усобица ретивая, Ярое копій преломленіе, Сѣча свѦщѣна;

Хороший, годный — Благій, лѣпый;

Школота — Отроча, Дѣтва неразумная, Дите безштанное;

Эмо — Слезливецъ;

Эпично — Былинно;

Cool story bro — Хладенъ сказъ твой, бояринъ;

Facepalm — Челодлань, Лицеладоніе, Ликоприкладство;

GTFO — Изыди;

Just for lulz — Токмо смѣху ради, Единой потѣхи для;

LOL — СВГ (Смѣюсь вельми гласно);

Sad but true — Скорбно, да истинно;

Tits or GTFO — Перси али изыди.

via.

Начало здесь:
1. http://arthorse.livejournal.com/405754.html
2. http://arthorse.livejournal.com/411195.html
3.http://arthorse.livejournal.com/412177.html
4.http://arthorse.livejournal.com/412836.html
5. http://arthorse.livejournal.com/413283.html

В субботу к шести утра за ней приехал Дима. Они договорились, что он будет привозить Машу с её картинами на вернисаж, но только очень рано.
- Ты же понимаешь, я на работу.
Маша была счастлива. Во-первых, не надо таскать тяжести, во- вторых по дороге можно поспать ещё, а в третьих… Дима начинал ей нравиться.
Почему он начал за ней ухаживать, Маша не понимала: всегда считала себя серой мышкой. И как-то прямо спросила его об этом. Он усмехнулся и ответил так же прямо:
- Ты не похожа на других художников. Ты… простая.
- Как это, дурочка что ли?
- Что ты! Тут много всяких встречается, часто просто злые. Обычно все такие надутые, смотрят на тебя как на вошь.
Маша тоже заметила, что очень многие художники презрительно относятся и к собратьям, и к покупателям. Другие художники наоборот, имели жалкий вид, заискивающе улыбались и снижали цену по первому требованию.
Импозантный художник в сапогах и косоворотке стоял недалеко от неё. Она спросила его, почему на нём такая одежда.
- Иностранцы внимание обращают, глядишь, и купят картинку – снисходительно ответил он. Его лубочные работы изображали «обычаи» русского народа. Красноносые мужики с бутылками, бабы торгующие семечками, балалайки, медведи…
На продажу Маша везла трёх «Чубайсов» и «Ваучера». Эти картины хорошо продавались. Конечно, она не копировала эти работы, каждый новый «Чубайс», был разной степени разбойности и наглости, и рыжий цвет варьировался от красного до лимонного. Маше не хотелось превращаться в машину по производству картинок. С собой у неё были и другие картины, их с удовольствием рассматривали, но никогда не покупали.
И ещё… была большая проблема: она не знала, как определить цену картине, если только следовать принципу курицы - «очень деньги нужны», то есть столько, чтобы хоть на неделю хватило.
Маша спрашивала у знакомых художников, как ставить цену. Ответы были очень разные.
- Дорогая картина не может быть в дешевой, облезлой рамке!– гордо сказал молодой художник, продающий копии голландских натюрмортов в золоченых рамах. Увы…Маша сама делала рамки. Покупала дешевый двухметровый багет, и пилила под углом сорок пять градусов, для этого выпросила у знакомого плотника специальный инструмент, стусло. Но, когда склеивала¸ как ни старалась, всё равно оставались щели. Её рамки выглядели довольно убого.
В багетной мастерской некоторые рамки стоили столько же, сколько её картины, то есть в такой рамке картина должна быть дороже в два раза.
Старенький художник в замызганном плащике продавал маленькие пейзажики на картонках, без всяких рамок и очень дёшево. Она и к нему приставала с вопросом о цене картины.
- Картина не имеет цены. На неё нельзя поставить ценник. Её купит человек, которому она действительно нужна. За любую цену. А пока у неё нет хозяина, она сто́ит столько, сколько дадут. И не цепляйся за свои картины, просто рисуй больше. Твоё мастерство будет расти. Для кого ты рисуешь? Для людей? Вот и отдавай, не жалей.
А всё равно жалко. Над «Столовой Отрыжкой» она трудилась почти месяц, добиваясь чувства сытой обречённости.
Они уже подъезжали к Измайлово, когда она спросила Диму:
- Как художники ставят цену на картину?
- Привет! Что ты меня спрашиваешь - я не художник! Могу только догадываться.
Например, если художнику нечего есть, то даже прекрасная картина, на которую мастер потратил несколько месяцев, может стоить гроши. Лишь бы было на что купить хлеба.
Или мазня, откровенная халтура – но художник оплатил критику, снял дорогой выставочный зал, пустил рекламный ролик на телевидении, отправил красивые пригласительные билеты гламурной публике… вот и всё. Его картины дороги, его покупают, его знают. Чтобы дорого продавать картины, мало умения и таланта, надо вложиться. Картины - товар, нужна реклама и упаковка. А как же покупать неизвестно кого? Засмеют. Вот картины Вовкушевского по телевизору показывали, и Осинский недавно купил несколько… ведь известный художник. Не знаю, правда, почём. Давай, вылезай, я отнесу твои сумки!
Маша так и не решила для себя, какая цена на её картины будет справедливой.
То, что она повторяла, она отдавала по дешёвке, но были и картины, которые она писала несколько месяцев. Их она вообще не хотела продавать, тем более, за копейки.
После полудня к ней подошел Дима с дамой, лет сорока, на высоких каблуках, в розовых леггинсах, в полупрозрачной сиреневой маечке.
- Это моя двоюродная сестра, Люся, у неё есть своя галерея – представил он даму.
Люся перестала улыбаться и с презрительной миной стала рассматривать картины.
- Не нравятся? - заволновалась Маша.
- Неплохо, - снисходительно ответила Люся – Сможешь расписать стенку в спальне такими котиками?
- Конечно, сможет, - ответил за неё Дима, - цена, как договорились, пятьсот рублей за метр. Маша молча наблюдала за сделкой, понимая, что Дима только что привёл ей клиента.
- Хорошо, хорошо! Вот задаток – две тысячи, на краски. Вот ключи и адрес. Квартира после ремонта, там и мебели почти нет. А сколько времени вам понадобится на работу?
- Маша задумалась, но и тут Дима пришел на помощь.
- Недели две!
И, обняв Люсю за плечи, увел её к янтарной лавке.
Маша смотрела им вслед и лихорадочно думала, как это: отдать ключи незнакомому человеку, дать денег на краски и вообще, как расписывать стену… Она никогда в жизни ничем подобным не занималась. Хотя образы лёгких, как облачка котиков замелькали в её воображении.
Дима вернулся, когда уже начало темнеть. День был не слишком удачный, «ушёл» один «Чубайс».
- Давай, собирайся, поедем, покажу тебе квартиру.
- Дим, почему ты не спросил меня ни о чём? Может, я не умею, или не хочу расписывать стенку?
- Во-первых, ты хочешь заработать, во-вторых, Люсю могли переманить другие художники. Всё надо делать быстро, это бизнес! Или ты отказываешься?
- Что ты, нет, конечно! Но я никогда не рисовала на стенах.
- Да, ты никогда не рисовала на стенах и не жила в чужих квартирах.
- Как это? Я что, там жить должна?
- Не должна, но ты посмотрела на адрес? Это Химки. Туда два часа и обратно. Тебе это надо? Ладно, сегодня ты едешь домой, завтра закупаешь краски, а в понедельник я тебя отвезу.
Никогда ещё ею так никто не командовал кроме мамы. Немного раздражало то, что Дима всё за неё решил, но ведь ничего плохого не случилось. Наоборот, неожиданный заказ…
Деньги, как обычно, Маша отдала маме, с удовольствием видя её радость. Мама даже обняла её.
- Кормилица моя!
Маме нравилось считать деньги, держать их в руках. Она не была жадной, наверное, просто чувствовала себя защищённой.

На следующий день, ровно в двенадцать часов Маша сидела на скамеечке у подъезда, делая вид, что читает книгу. Как могла она подкрасилась и причесалась, но это всё были какие-то полумеры. На работе она встречала ухоженных женщин, поражаясь, как им удаётся так замечательно выглядеть: у них всё было прекрасно: и чулочки, и туфельки, и причёска, и маникюр. Эти дамы наверняка тоже мыли посуду, убирались в своих квартирах, ходили за покупками - как же им удавалось быть такими совершенными? Но сама она не представляла, как это можно сидеть и так долго сушить накрашенные ногти - у неё никогда не хватало терпения, и к тому же этот лак постоянно облезал, значит, опять красить, а если к домашней работе прибавить краски, растворитель, то о каких ногтях может идти речь? Или волосы - чтобы причёска держалась, их покрывают лаком, но они становятся такими противными на ощупь… и каждый день смывать… Нет, это выше её понимания!
Поверх страницы книги, которую Маша и впрямь начала читать, легла тень. Дима!
( Read more... )

Книги будут ещё. А это всё за "Визави". :)

Начало здесь:
1. http://arthorse.livejournal.com/405754.html
2. http://arthorse.livejournal.com/411195.html
3.http://arthorse.livejournal.com/412177.html

Леонсио

Работать художником Маше очень понравилось. Все будние дни она рисовала, создавая разные композиции с котиками, а по выходным, как только открывалось метро, спешила в Измайловский парк.
Олег больше не появлялся. Зато охранник Дима стал её опекать, закрепил за ней скамейку поближе к главному входу, прогнав оттуда тётку с вязаными шалями - придрался к тому, что тряпкам не место среди картин. Как-то он притащил большой кусок клеёнки, чтобы закрыть картины от дождя.
- Зонтик-то есть? – заботливо спросил Дима.
- Спасибо, есть, конечно, только может этот дождь надолго, надо собираться.
- Успеешь ещё.
- Так посетители все разбегаются.
- Не все, некоторые специально приезжают, чтобы отовариться.
- Ну, постою ещё немножко. А ты? Так и будешь под дождём?
- А что мне сделается? Не сахарный. Ты давно рисуешь?
- Давно.
( Read more... )

Начало здесь:
1. http://arthorse.livejournal.com/405754.html
2. http://arthorse.livejournal.com/411195.html

Несмотря на раннее утро на аллеях парка было оживлённо. Но Маше досталась целая скамейка, не очень далеко от главного входа. День выдался солнечный, хотя и прохладный. Вокруг неё начали устраиваться художники, которые пришли позже. С картинами, с вязанием, с вышивками. Выстроились матрёшки с лицами Горбачёва, Рейгана, Ленина и Сталина. Маша отходила недалеко от своей скамейки, рассматривая это изобилие народных промыслов. Поневоле засмотришься…
Ближе к полудню появились покупатели. Гуляющих и зевак было много, а вот специально за картинами… Машиными работами интересовались, но никто даже не спрашивал, сколько они стоят. Одна девочка долго стояла у картин, расспрашивала про котиков, но бабушке надоело дожидаться внучку, и она воскликнула:
- Ты лучше нарисуешь! - и потащила её к украшениям из янтаря.
Проходили группы иностранцев, с воодушевлением скупая матрёшки и советскую атрибутику. Вот и к Маше подошла пара пожилых иностранцев, долго рассматривали котиков, немного поспорили, а потом старушка показала на «Мармелад». Это была кошка персикового цвета, которая жмурилась в солнечных лучах, сидя на окне, у цветка герани. Маша так назвала картину за переливающиеся розовые, золотистые тона, контрастом к которым было несколько зелёных узорчатых листьев и яркие полоски кошачьих глаз. ( Read more... )

Начало здесь: http://arthorse.livejournal.com/405754.html

Соседский кот Ваучер частенько приходил к Маше на балкон, где уютно располагался на табуретке. Это единственное место, где по утрам бывало солнце, потом оно уходило на другую сторону дома. Белый, с разными глазами он был диковат, хозяйка давно махнула рукой на его неопрятный вид. Мыться он не давался ни под каким видом. Напротив, всё время норовил влезть в самые пыльные и грязные места. Так что белым его можно было назвать очень условно.
У Маши собралось множество набросков Ваучера. Нарисовав картину в карандаше, она начала прописывать отношения цветов: синий ковёр к грязно-серому боку Ваучера, который неожиданно приобрёл розовый оттенок. Маша привыкла доверять своим ощущениям цвета, и бесстрашно смешивала краски, получая удивительные оттенки, которые все вместе смотрелись довольно гармонично.
( Read more... )

Сколько она себя помнила, всегда рисовала - дома, в школе, на уроках. Подбирала и тащила в дом всякую живность. Особенно ей нравились насекомые, она увлечённо их рассматривала.
Однажды, когда оказалась с бабулей на Азовском море (сколько ей было? - лет семь?), насобирала пол-литровую банку гусениц. В прибрежных кустах они ползали по веткам: мохнатые, крупные, разноцветные… Этот клубок красивых пушистых гусениц просто завораживал. Бабуля не пришла в ужас, как Маша надеялась, но предложила отнести курам. Куры побоялись клевать пушистых гусениц. Они поворачивали свои головки в разные стороны, внимательно рассматривая расползающийся коврик.
          Потом она нашла занятие получше. Там же водились юркие зелёные ящерицы. Не сразу ей удалось поймать первую ящерку. С удивлением она рассматривала очередной хвостик, который извивался и скручивался отдельно от хозяйки. Попадались чёрно-коричневые и зелёные ящерицы. Зелёные были особенно красивы. А однажды она поймала сразу двух. Два зелёных крокодильчика с радужными глазками. Взяв их в обе руки, она поднесла их друг к другу. Они зашипели и стали открывать свои маленькие пасти. Она позволила им сцепиться. Эти мелкие рептилии, соединившись челюстями, стали одним длинным странным телом.
              А сколько интересного она нашла на берегу лесного ручейка, когда её отправили в пионерский лагерь! Лягушки, тритоны, мальки, пескарики, ручейники, жуки-плавунцы…
            Она ещё не знала, что всё это называется впечатлениями. Листья как стрелы, атласные лепестки кувшинок, синие крылья стрекоз, паучки, бегающие по воде…
            Она рисовала животных в школе на уроках, в изо-кружке, она страстно хотела рисовать, но мама… Мама сказала, что художник это не профессия, а вот тётя Галя преподаёт в Институте тонкой химической технологии и поможет своей племяннице туда поступить.
Машенька, послушная девочка, спорить с мамой не стала, училась хорошо, стала химиком, но не только. Продолжала по вечерам ходить в изостудию для взрослых при Доме Культуры. Рисовала в основном кошечек или насекомых с натуры - то, что было доступно. Тогда не знали компьютеров и цифровых фотографий, по которым работают многие современные художники.
              После института пошла работать в НИИ. Её отдел занимался полимерными мембранными плёнками, которые могли бы очень пригодиться при лечении ожогов, но внедрить их не удалось: грянула перестройка. Сначала зарплату задерживали, потом и вовсе перестали платить, но Маша держалась до последнего, работая бесплатно, надеясь, что удастся наладить выпуск этой чудо-плёнки. А потом весь институт отправили в отпуск без содержания на неопределённое время.
            Времена наступили тяжёлые. Мама полгода получала зарплату «натурой», то есть чашками, сервизами, но и её фабрику вскоре закрыли. В комнате, где они жили, стояло множество коробок с посудой, баррикадами до потолка.
Маша стала продавать посуду у метро. Милиция её не гоняла, только иногда приходил милиционер и забирал понравившийся чайник или пару чашек. И однажды, устроив несколько чашек на деревянном ящике, она поставила рядом свою маленькую картинку в рамочке. На ней царственно восседал толстый рыжий кот разбойного вида. И название написала: «Кот Чубайс».
        Деньги были очень нужны. Они с мамой доедали последнюю сухую картошку из гуманитарной помощи. Поставила цену — 100 рублей. Печально улыбнувшись, вспомнила рыночный анекдот:
— Почём курица?
— Пятьсот рублей.
— Ты что? Курица!!! Ей красная цена пятёрка!
— Да деньги очень нужны…
Пошел дождь со снегом. Ноябрь 1990 год. Маша старалась хоть немного защитить свою живопись, но брызги всё равно попадали на картон. Она не писала на холстах, это было дорого и трудоёмко, если самой натягивать их на подрамник. Проще подобрать на помойке оргалит, загрунтовать водоэмульсионкой, - и рисуй сколько хочешь. А вот рамочку пришлось купить.
Мимо проходили люди. Кто-то торопился, кто-то не спеша бродил среди стихийного рынка. Торговля шла вяло. Чашки ведь не хлеб насущный, можно и обойтись. Хотя, если дёшево, есть смысл купить… Иногда задавали вопросы:
— Сама нарисовала? Офигеть!
— Сто рублей? Так дорого? Это же не холст!
— Рамочка царапанная! Давайте подешевле?
Маша не думала, что сразу удастся продать работу, но и дёшево отдавать котика не хотела. Провозилась с этой картиной недели две. Каждую шерстинку, каждую ресничку прорисовала.
Мимо пробегал мужчина в бордовом пиджаке, с огромным чёрным зонтом. Остановился, подошел поближе. Взял «Рыжего», оттер рукавом брызги. Не говоря ни слова, достал из барсетки новенькую купюру и продолжил свой путь, пристроив картинку под мышкой.
          Маша так и осталась с открытым ртом и первыми в жизни деньгами за творчество. Быстренько собрала чашки, погрузила их в сумку на колёсиках и поспешила домой. В этот день она купила «ножки Буша», и они с мамулей отлично поужинали. Вкуснющие жареные куриные ноги с макаронами. Красота. До «ножек Буша» Маша и не подозревала, что куриные окорочка могут продаваться отдельно от тушки. Бывало матушка сварит курицу, а вкусных ножек только две. Только на один раз. Жаль, что у курицы не четыре ноги, — смеялась мама.
          После ужина Маша разложила краски, кисти, приготовила новый картон, чтобы завтра при дневном свете, начать новую картину. Засыпая, она уже видела, какой она будет: на синем фоне ковра соседский кот Ваучер грызёт лист бумаги, отрывая по кусочку…

Завтра, 09.07 в 17.00 открытие выставки "Литературное вдохновение" в галерее "Тушино", приходите, если сможете.
Там будут мои увеличенные иллюстрации и я притащу пару своих книг, если кто захочет бумажный вариант в твёрдой обложке. :)
http://vz-tushino.ru/contacts/

Дорогие друзья! Буду рада вас видеть у стойки с книгами Российского союза профессиональных литераторов (РСПЛ).
В последний момент наше место заняло ЭКСМО и мы переехали под другой навес.
И в пятницу, и в воскресенье буду у стойки до 21.00
Кроме книги я могу предложить постеры с моих картин.
Прошу ПЕРЕПОСТ

Я точно буду там в пятницу со своей книгой.
Жду своих друзей.
Желающие визуализироваться и получить автограф - милости просим!
Палатка от Союза Московских Литераторов.

EQUITANA international

Он и правда существует, Принц из волшебной страны Романтики. И у нее теперь даже есть географические координаты. Это Камарг - местность во Франции, которая сама по себе родина рыцарей, трубадуров, менестрелей...
А Камарг, наверное, самое романтичное место на Земле. Там водятся тысячи розовых фламинго, по пастбищам бродят особые, боевые черные быки, которых разводят специально для корриды, и, конечно, белые кони, свободно скачущие по мелководью устья Роны.
Городок, в котором родился Лоренцо - Сент Мари де ля Мер (Les Saintes Maries de la Mer), в переводе: Святые девы Марии у моря, тоже дышит историей и романтикой.
Именно с этого места началась евангелизация, тогда еще Галлии. Еще в 45 году нашей эры к этому берегу, где тогда находился римский лагерь, прибило лодку, в которой находились несколько учеников Иисуса. В наказание за их преданность Христу, они были посажены в лодку без паруса и вёсел и отправлены в открытое море. Среди мучеников были Мария Саломея, мать Святого Якова и Мария Жакобэ - двоюродная сестра Святой девы Марии.
На этом месте построили сначала молельню, а затем и церковь. Там бьет святой источник и происходят чудеса исцеления.
Бабет, мать Лоренцо, сама выросшая в семье коренных лошадников, привила и сыну любовь к этой стране лошадей. Она много рассказывала ему о истории Прованса, частью которого является Камарг.
Здесь целиком:http://samlib.ru/editors/d/dneprowskaja_n_w/lorenzo.shtml

Подпишусь под каждым словом. Мы не выбрасываем старые Вещи, потому что мы их любим, и потому, что они исправно нам служат.И ещё... их можно починить. :)

Когда-то давно люди делали Вещи. Некоторые из них посвящали этому жизнь, это становилось их Делом, и они зарабатывали этим Деньги. Но на первом месте были Вещи — люди гордились своими Вещами, старались делать их лучше, и рассказывали друг другу: «Смотри, какую Вещь я сделал!». Люди чувствовали себя Творцами, создавая что-то из ничего, и видели, что выходит хорошо. И Вещи тогда были красивыми, крепкими, удобными, и служили долго. Некоторые и посейчас служат.
Потом люди стали делать Дела. Вещи отошли на второй план, главным стало Дело. В рамках Дела можно было делать хорошие Вещи, так-себе-Вещи, или даже совсем не Вещи, лишь бы Дело росло и процветало. И самые огромные, матерые, мощные Дела выросли именно в ту пору. Люди уже чувствовали себя не столько Творцами, сколько Управляющими Делом, но это было их Дело и они им гордились. Вещи в эту пору стали уже не так хороши — они стали придатками к Делам, все еще качественными, но одинаковыми и скучными.
А потом люди стали делать Деньги. Дело отошло на второй план, а Вещи в суете и вовсе забылись. Ведь для того, чтобы делать Деньги, Вещи совершенно не нужны — Деньги делают из денег. Гордые и важные Дела превратились в скучные механизмы делания Денег из денег через деньги, и стало уже неважно, кто создал это Дело, зачем и с какой целью. Деньги сами себе цель, средство и результат, и делать их легче чем Дело, не говоря уже о Вещах. Поэтому постепенно в мире становилось все меньше Вещей и все больше пластикового одноразового говна, ни годного ни на что, кроме того, как быть выброшенным в помойку. Поэтому вскоре в мире стало очень-очень много помоек, очень-очень мало Дел, а Вещей почти совсем не осталось. Зато стало очень-очень много Денег, и те, кто их делает, очень этому радовались, но, правда, уже не чувствовали себя ни Творцами, ни Управляющими, да и не гордились особо — чем тут гордится, это ведь всего лишь Деньги…
Правда, вскоре оказалось, что без вещей жить не очень удобно. Одноразовое пластиковое говно может заменить некоторые Вещи, но ненадолго и не все. Некоторое время казалось, что все хорошо — ведь Вещи сделанные давно, в те времена, когда люди делали именно их, служили очень долго. Но, когда они все-таки начали ломаться, то вдруг оказалось, что за Деньги можно купить только одноразовое пластиковое говно, потому что делать Вещи некому — все делают Деньги. Те, кто умел делать Вещи все уже умерли от старости, их дети, умевшие делать Дело уже на пенсии, а их внуки уже умеют делать только Деньги…
http://semiurg.livejournal.com/1011826.html

«Час Быка́» — социально-философский научно-фантастический роман И.А.Ефремова о путешествии людей будущего на планету Торманс, куда ранее бежали с Земли люди и где возникло статичное тоталитарное общество. Написан в 1968 году.

ФРАГМЕНТ РОМАНА

...А вообще-то уважение друг к другу как будто отсутствовало. Бесцеремонная толкотня на улице, неумение уступать дорогу или помочь споткнувшемуся путнику изумляли звездолетчиков. Более того, мелкие несчастья вроде падения на улице вызывали смех у случайных свидетелей. Стоило человеку разбить хрупкий предмет, рассыпать какую-нибудь ношу, как люди улыбались, будто радуясь маленькой беде.
Если же случалась большая беда – телепередачи показывали иногда катастрофы с повозками или летательными аппаратами, – то немедленно собиралась толпа.

Люди окружали пострадавших и молча стояли, наблюдая с жадным любопытством, как одетые в желтое мужчины, очевидно врачи и спасатели, помогали раненым. Толпа увеличивалась, со всех сторон сбегались новые зрители с одинаково жадным, звериным любопытством на лицах. То, что люди бежали не для помощи, а только посмотреть, больше всего удивляло землян.

Когда передача шла непосредственно со стадиона, завода, станций сообщений, улиц города и даже из жилищ, то речи диктора или музыке неизменно сопутствовал однообразный глухой рев, вначале принятый звездолетчиками за несовершенство передачи. Оказалось, что на Тормансе совершенно не заботятся о ликвидации шума. Повозки ревели и трещали своими двигателями, небо дрожало от шума летательных аппаратов. Тормансиане разговаривали, свистели и громко кричали, совершенно не стесняясь окружающих. Тысячи маленьких радиоаппаратов вливались в общий рев нестройной смесью музыки, пения или просто громкой и неприятно модулированной речи. Как могли выдерживать жители планеты не прекращающийся ни на минуту, ослабевавший только глубокой ночью отвратительный шум, оставалось загадкой для врача и биолога «Темного Пламени».

Постепенно вникая в чужую жизнь, земляне обнаружили странную особенность в передачах всепланетных новостей. Их программа настолько отличалась от содержания общей программы передач Земли, что заслуживала особого изучения.

Ничтожное внимание уделялось достижениям науки, показу искусства, исторических находок и открытий, занимавших основное место в земных передачах, не говоря уже о полностью отсутствовавших на Тормансе новостях Великого Кольца. Не было всепланетных обсуждений каких-либо перемен в общественном устройстве, усовершенствований или проектов больших построек, организаций крупных исследований. Никто не выдвигал никаких вопросов, ставя их, как на Земле, перед Советами или персонально перед кем-либо из лучших умов человечества.

Очень мало места отводилось показу и обсуждению новых проблемных постановок театра, пытавшихся уловить возникающие повороты и перемены в общественном сознании и личных достоинствах. Множество кинофильмов о кровавом прошлом, покорении (а вернее, истреблении) природы и массовых спортивных играх занимали больше всего времени. Людям Земли казалось странным, как могли спортивные состязания собирать такое огромное количество не участвующих в соревнованиях зрителей, почему-то приходивших в невероятное возбуждение от созерцания борьбы спортсменов. Только впоследствии земляне поняли существо дела. В спортивных соревнованиях выступали тщательно отобранные люди, посвятившие все свое время упорной и тупой тренировке в своей спортивной специальности. Всем другим не было места на состязаниях. Слабые физически и духовно тормансиане, как маленькие дети, обожали своих выдающихся спортсменов. Это выглядело смешно и даже противно. Похожее положение занимали артисты. Из миллионов людей отбирались единицы. Им предоставлялись лучшие условия жизни, право участия в любых постановках, фильмах и концертах. Их имена служили приманкой для множества зрителей, соревновавшихся за места в театрах, а сами эти артисты, называвшиеся «звездами», подвергались столь же наивному обожествлению, как и спортсмены. Положение, достигнутое «звездой», лишало ее или его всякой другой деятельности. Выступать в качестве артиста любому другому человеку, сумевшему самостоятельно достичь высот искусства, как на Земле, здесь, по-видимому, не удавалось. Вообще отпечаток узкого профессионализма лежал на всей жизни Торманса, обедняя чувства людей и сужая их кругозор. Возможно, это только казалось звездолетчикам в результате отбора событий и материалов информации. Только прямое соприкосновение с народом планеты могло решить этот вопрос.

В телепередачах и радиоинформации очень много внимания уделялось небольшой группе людей, их высказываниям и поездкам, совещаниям и решениям.

Продолжаем прогулку, начатую в посте Скалистый и неприступный остров-бастион с очаровательно нежным названием Мон-Сен-Мишель, где мы поднялись на самый верх и зашли внутрь.
Рассказ и фотографии буду дополнять в этот раз легендами, окружающими это место.

Почему многие думают, что увидев Париж, они узнают Францию. Как будто во всей Франции, кроме него, и посмотреть больше нечего. А ведь это далеко не так!

Знаменитый Мон-Сен-Мишель, гранитный остров у берегов Нормандии, ошеломляет. На вершине скалы на высоте почти 80 метров растут ввысь стены старинного аббатства. Кругом море. Лишь двухкилометровая дамба соединяет остров с материком. «Пирамидой в океане» назвал его неисправимый романтик Виктор Гюго.

Мон-сен-мишель, Mont Saint Michel, путешествия, фотография, Аксанов Нияз, kukmor, lj, жж, Франция, Нормандия, остров, история, of IMG_6900

Мон-сен-мишель, Mont Saint Michel, путешествия, фотография, Аксанов Нияз, kukmor, lj, жж, Франция, Нормандия, остров, история, of IMG_6900

( Смотреть и читать дальше... Всего 43 фото... )

С новой твёрдой обложкой, с исправлениями и дополнениями (две главы).
Обложка вышла гораздо темнее и холоднее, чем я хотела. Но, неплохо.
Некоторые иллюстрации пропечатались ещё хуже, чем в первом издании. Это обидно, хотя обещали..
- У нас оборудование! :( Текст мельче, зато поля больше. Уж не знаю, что лучше. Но, в целом, красиво. В ручки взять приятно.
На картинке - эскиз обложки.

Напечатано